Лужков состарился.

Это не имело бы к музыке никакого отношения, ведь мэр Москвы не замечен в публичном музицировании. Это не значило бы ничего, ведь Лужков не пропускает важных концертов своих любимых артистов. Это вообще за пределами шоу-беллетристики было бы, ведь с годами люди обретают мудрость и государственный ум. Это стало бы плюсом. Но не стало.

А стало важным цензурным фактором в жизни артистов, промоутеров, организаторов гастролей в Москве. Стало ступором для рождения новых творческих личностей, стало диктаторским полуприщуром Иосифа Виссарионовича с компанией. Физический факт старения могучего мэра обратился в пластиковую кошмарную архитектуру столицы России, в запреты гастролей и концертов музыкантов, в массовую цензуру мероприятий, в преследование литераторов и художников под видом признания творческих преимуществ Зураба Церетели. Так это кажется им, обычным обывателям российской земли. Но так ли это? Насколько простой взгляд хитрована-простака обывателя видит истину, сущность всех изменений в последние годы правления в столице страны Юрия Лужкова?

Помните, милые мои, презабавнейшую историю с запретом на проведение португальской, если не изменяет память, корриды в Москве? Уж столько было споров об этичности присутствия этого кровавого боя быков, жестокого развлечения порабощенных арабами испанцев. Острые мечи летят в беззащитного ощетинившегося быка, кровушка брызгает из раскрывающейся чернеющей раны на теле быка, элегантно взлетают торжествующие руки мужественного мачо-тореадора. Капли крови, красное покрывало небрежно около. Остроносый сапог победителя на трупе поверженного быка.

Коррида была запрещена приказом мэра.

Молодец. Решительный сильный правитель, выгодно отличающийся от чиновников такого же положения и таких же серых неприметных лиц. Одно настораживало – что же ему, милому чудаку, не хватает забот по хозяйству, такому запутанному и неотложному? Что же он занимается этими развлечениями, которым привержены немногие любители корриды в этом городе, думал веселый аполитичный Гуру Кен?

В это же время Лужков наносит удар по исследователям московских подземелий, по диггерам. Это молодые ребята, которые на свой страх и риск обходили заброшенные штольни и тоннели города, проникали в самые малопосещаемые уголки подземелий. Издается указ запретить «Диггерам планеты Андеграунд» находиться в подземных коммуникациях столицы. Они мешают специалистам.

Спустя некоторое время разносится слух о том, что ADIDAS STREETBALL CHALLENGE, хип-хопперский фест на Манежной, пройдет впервые в своей истории без американских рэпперских команд. Потому что Лужков запретил появление в день города Москвы на сцене представителей "черного" рэпа. Хотя до этого договорились вроде обо всем.

Если до этого только неграм из университета Патриса Лумумбы приходилось несладко и как-то дискомфортно между ментами столицы и бритым скинхэдам на улицах Москвы, так теперь поклонникам стрит-культуры пришлось поежиться. Ну, проехали.

Когда Лужков запрещал баркашовцам какой-то там очередной съезд под умильные улыбки старперов-шестидесятников, как-то мимо всей прессы прошла инфа про синхронный запрет некого «Русского прорыва» и КОНЦЕРТОВ всех его членов. А те оказались сплошь музыкантами. Пауку из «Коррозии Металла» и не снилось.
А еще до этого Лужков, как говорили организаторы, запретил концерты в Москву панк-группе «Банда Четырех», соплеменникам знаменитой новосибирской группы «Черный Лукич» и радикальной "Гражданской обороны". По неведомой для широкой публики аргументации. Возможно, даже широкой публике об этом было бы неинтересно знать, только отщепенцам и радикалам, каких в любой европейской столице навалом.

Но ведь нам, ребяты, немного ебут мозги. Совершенно точно даже. Промывание мозгов – это ведь не путинские подростки в розовых и голубых майках, идущие вместе. Это не перетрахнутые центральные телеканалы с первого по пятый, и дециметры от нулевого по последней кнопки на пульте. Это лишение меня, капризного прибабахнутого Гуру Кена и моего соседа Иван Иваныча, права на мое эксклюзивное и неповторимое посещение того, чего я хочу увидеть и посмотреть в приватной тишине клуба или дворца.

Я забываю, забываю,
Продолжаю забывать.
И вот когда я забуду все,
Я начну вспоминать.

Эти слова Майка Науменко, даже в исполнении Димы Диброва, мило коррелируют с желанием современного москвича при уже промытых мозгах забывать про все. Многие вот вспомнят случайно про былые веселые концерты на Васильевском спуске, когда приезжал RHCP, и волны раскачивались под «Ой-йо» чайфов. Да и позабудут тут же, что запретил их Лужков, концерты на спуске к Москве-реке. Просто запретил. Из заботы к окружающим разваливающимся храмам и стенам. Внес умные изменения в свой же, в годы свежести принятый указ "О порядке и местах проведения культурно-массовых и других мероприятий на территории Китай-города".

Ну забудем, чорт с ним. Тем более, что не один Лужков, вот в северной столице тоже нашлись последователи и продолжатели. Кто был первый, потомки забудут.

Да и сейчас хорошо бы все это забыть. Продолжаем забывать. Следуем заповедям Майка.

Уже позабыли запрет на проведение Love Parade в любимом нашем городе. Это там, в берлинах, пускай ходят под техно эти странные люди в перьях и плавках. У нас нет, ибо так решили. Кто? Ой, неудобно уже писать эту фамилию. Хочется и ее забыть.

Уже позабыли, только все ли, категорический запрет на проведение концерта «Rammstein» в Лужниках. Тут-то даже в Питере не нашлось последователей и единомышленников. Сложные постмодернистские конструкции песен власти Москвы не волнуют. Ироничные тексты современных немецких зингеров не нашли понимания у чиновника, поскольку внешне чем-то напоминают эти ребята среднее между баркашовцами (с некоторых пор нелюбимых Лужковым) и гитлеровцами-стилягами. А обертка важнее сути в телевизионный век. Запрет.

Почти сразу разгорелась ПЕРВАЯ серия сражения Юрия Михайловича с энергичным словоизвержением, вполне русским, Шнура со своей «Жопой» и пр. и пр. Отчего в чиновничей среде, столь высокообразованной и государственно чтимой, так распространена матерная лексика, народ может и не интересовать. Вернее, мужику того знать не положено, чаво диакону-то положено. Это в секретных пленках ФСБ, то и дело показывающимся на государственных телеканалах в прайм-тайм, только и слышны всхлипы и пи-пи на народном лексиконе, из уст чиновников во вполне государственнических таких разговорах в рабочее чиновнее время. Это мотивировано политикой.

А музыкантов, их трогать можно. Незаменимых-то нет. Ррраз, и запретили. Тут политис-с-сеской подоплеки нет. Мочи музыканта.

А почему первых замочили архитекторов? Вот кто догадается? Да есть ли для властелина города или страны большая почесть, чем останки сооружений и памятников, воздвигнутых ПРИ нем, для будущих мудрых и продвинутых поколений! Они, старшеклассники будущего, сочинения ведь будут писать про памятник Петру Первому у Крымского моста и Михаилу Булгакову на перекопанных заново Патриарших прудах, воздвигнутых ПРИ правлении Юрия Лужкова, великого московского мэра конца двадцатого – начала двадцать первого веков.

Теперь дошли руки и до музыкантов. Пал «Rammstein», пораженный метким броском кинжала в стадионные массы обыкновенных таких зрителей. Получил в глаз этот хулиганистый и неблагонадежный в публичной лексике Сергей Шнуров сотоварищи. Придет еще, так еще получит.

И вот пришел еще раз «Ленинград». И получил еще раз Шнуров в глаз.

Дело ведь опять не в отмене концерта, за который пресловутый Иван Иванович, рядовой мой московский сосед, проголосовал рублем. Дело в том, что обыкновенному моему, рядовому Иван Иванычу, выражено недоверие по части личностных качеств. Что-то не разбирается мой типический сосед в политике момента. Не разбирается в правильности-неправильности употребляемых слов. У-ты, мой маленький несмышленыш. Да ты не беспокойся, Юр Михалыч все решит за тебя.

А свободу выбора оставит тебе в выборе батона колбасы в множащихся супермаркетах на седьмых перекрестках судьбы того москвича.

Еще, казалось бы, недавно тот же мэр разводил руками при июньских погромах на Тверской, винил МОЛОДЕЖЬ в азарте, питии пива, спортивных пристрастиях, юношеском коллективизме. В общем, в МОЛОДОСТИ. И оправдывал мимоходом тупо опустивших руки многотысячные орды подчиненных ему милиционеров.

Потом оказалось, что никаких скинхэдов там и не было. А вину спустили на рекламщиков, показывавших в рекламе на экране площади фрагменты фильма, культового у продвинутой молодежи, братьев Коэнов «Большого Лебовски». Чорт, как говорил язвительный Гоголь, опять совпадение?

Или тотальное неприятие ВСЕГО молодежного, сколько-нибудь прогрессивного. Как думать обывателю, прохожему просто? Он даже не в ботинках от «Доктор Мартенс». Он хочет просто жить, не зная ничего о господине Лужкове, потому что тот – не его непосредственный начальник, и отнюдь не любимый этим прохожим эстрадный певец. Он какой-то городской служащий, тот Лужков. А прохожий надевает наушники и включает ремикс «Rammstein» и Земфиры, или включает «Точку» Шнура, или неважно что включает, этот прохожий.

Ведь это его право. Слушать того, кого он хочет слышать. И не знать ничего о том, о ком он знать не хочет.

Он покупает билет и едет на метро «Спортивная», выходит из метро и идет к концертной площадке, и протягивает контролеру купленный билет. А тот что-то говорит ему непонятное, чего не слышно из-под наушников. Приходится снять с одного уха, переспросить у охранника. А тот повторит раздраженно и устало, что концерт отменен. Кем, кто, зачем? Палец вонзится в небо, устремленный вверх, к небожителям, бессловесно.

И встанет удивленно прохожий. А кто это? И причем он? Я вот шел, шел, а он – кто он? – отменил?! Что за бред?

Так рассуждает свободный Прохожий.

А мы – продолжаем забывать. У нас не получается быть свободными. У нас есть стареющий Градоначальник. А он решает многое за нас. Все большее он решает за нас, сидя на концертах Олега Газманова.

Да пусть рейтинг упал до немыслимых в былые молодые года низин. Четверть москвичей недовольна уже мэром, по опросам ВЦИОМ. А чего хотите вы, когда молодежи в Москве именно столько? Понятно же, что наступление Лужкова на музыкантов и прочих персонажей, популярных у молодежи, даром стареющему патриарху не пройдет. Времена изменились, а он уже меняться не способен.

Это как акции против перекопки Патриарших прудов идут, а рабочие дно прудов все копают. Сам видел – копают, и даже с экскаваторами.